В настоящее время от часовни остались четыре столба, поддерживающие крышу и внутри каменный постамент, на котором стоял крест. Часовня открыта всем ветрам. В Переславле от часовни сохранилось название этого места – «Крест». Кругом лес и мы с мамой ходили ко Кресту за грибами.
В Феодоровском монастыре после революции размещалась детская колония для беспризорных, в которой работала Шура. Позднее – военный городок. Сейчас Феодоровский монастырь восстанавливают. В 2005 году освящали восстановленную в монастыре церковь.
А царь Феодор Иоаннович живет в пьесе А.К.Толстого того же названия и в спектаклях Малого театра.
Синий камень
А с Шурой мы ходили в лес в другом направлении, вдоль озера в Кухмор. Это много дальше, чем с мамой. Но я уже была постарше. По этой дороге есть достопримечательность – синий камень. Это очень большой валун серого цвета, есть какой-то признак синего оттенка. Он стоит совсем рядом с озером, низ вдавился в песок.
А история такая. Рядом на холмах в древнее время было поселение, которое называлось Городищи. Жители его считали синий камень священным. Ни в округе и нигде больше, ничего подобного нет. Он один такой. И весной девушки и юноши устраивали около него священные обряды, водили хороводы.
Много лет позже на берегу озера построился Переславль, очень далеко от синего камня. Воцарилось православие, но легенда о священном синем камне была в народе жива. И к нему ходили жители города. Переславские власти решили синий камень утопить в озере. Какими-то способами его сдвинули по песку и утопили в глубоком месте недалеко от берега. Прошло большое время. Вдруг синий камень показался из воды, а потом постепенно в течение многих лет вышел на берег. Это было необычайное событие. Оно привлекало большое внимание горожан. Тогда власти решили увезти его с этого места. Зимой, когда лед стал крепким, погрузили его на специальные сани и лошади повезли его. Но недалеко от берега лед треснул, и сани с синим камнем провалились в воду. Еле успели спасти лошадей. Много разговоров ходило по городу, что синий камень не хочет уходить. Опять прошло много лет, уже о синем камне стали забывать. А он опять показался из воды и медленно, в течение долгих лет, выходил из воды, а потом вышел на берег. И стоит до сих пор.
Это упрямство синего камня и его приверженность быть на берегу, ученые в наше время объяснили просто. Озеро поддерживается ключами, которые бьют на его дне. Дно песчаное, совершаются постоянные движения воды и песка. В это движение попал синий камень, оно и выносит его на берег.
Но легенда о том, что синий камень особенный, жива в Переславле до сих пор. Так было в то время, когда я жила в Переславле. А вот недавно, когда по телевизору показывали сюжет о Переславле, показали и синий камень, и говорили, что к нему ходят до сих пор, особенно девушки, привязывают ленточки и, наверное, загадывают желания.
Пришло время, и меня отдали в школу семи лет. Посадили в первый класс. На другой день учительница подвела меня к доске и стала спрашивать. Выяснилось, что я умею и читать, и писать, и считать. Взяла меня за ручку и отвела во второй класс. Так я оказалась семи лет во втором классе, где ученикам было по 8 лет и старше. Так было во время всей моей учебы – соседи по партам были на год-два старше меня.
Из событий моего детства хочу рассказать, как я отрезала мизинец на левой руке. Я училась в третьем классе, значит, мне было 9 лет. Холодной осенью в воскресенье ко мне пришла подруга, и я повела ее в большой сарай, где раньше стояла лошадь. Там стояли какие-то вещи, в том числе соломорезка. Она была задвинута в угол и чем-то заставлена так, чтобы режущее колесо не поворачивалось. Я стала показывать, где проходит солома, сунула туда руку, а колесо и повернулось, и отрезало мне мизинец на левой руке, пальчик держался только на коже. Шура не закричала, чтобы не напугать меня, уложила руку на твердую подставку, укрепила руку повязкой через плечо, надела на меня пальто, и мы с ней пошли в больницу за три километра. Был воскресный день и в больнице был только дежурный хирург, который пришил мне мизинец, наложил твердую повязку, руку привязали к плечу и мы пошли домой. Рука была левая, поэтому я справлялась легко – так я помню. Ну, конечно, меня одевали, раздевали, заплетали косы. В школе книжки и тетради вынимали и укладывали. А потом снимали в больнице швы. Когда накладывали швы и когда их снимали, ничего обезболивающего не давали. Шура боялась, что я буду кричать от боли и уходила далеко, чтобы не слышать. А я не кричала и не помню боли, наверное, была в шоке. Результатом этого события было то, что меня не отдали учиться музыке, так как мизинец не сгибался. Я была этому очень рада.
Училась я хорошо, и когда закончила четыре класса, то из школы первой ступени (так тогда школа называлась) меня перевели в школу второй ступени в пятый класс. Школа второй ступени раньше была мужской гимназией, в отличие от женской гимназии, так как девочки и мальчики учились отдельно. Здание мужской гимназии было построено очень умно. В нем имелся хороший зритель зрительный зал с большой сценой, специальный спортивный зал, специальные кабинеты химии и физики, учебные комнаты были хорошо спланированы.
фото 13.04.1930г.
В плане школьных занятий были уроки пения, которые вел Аркадий Аркадьевич Козлов. Это был человек, совершенно увлеченный своим делом. До работы в школе он был регентом в Соборе, где им были созданы прекрасные хоры. На уроках пения мы изучали нотную грамоту, сольфеджио. В школе был прекрасный хор с большим репертуаром. Кроме многочисленных советских песен пели хоры из опер. Была настоящая солистка Тоня Карпова, которая исполняла классические романсы. Я, конечно, была участницей хора. У меня был небольшой голос и хороший слух. Значение хорошего школьного хора в таком небольшом городе было очень велико. Все торжественные собрания по праздникам сопровождаются художественной частью. А для этого в Переславле была только самодеятельность, главное место в ней занимал наш школьный хор с его солисткой.
Когда Аркадий Аркадьевич Козлов умер, то за его гробом шло почти всё население Переславля, все учились у него и уважали его.
С течением времени ученики по разным причинам отсеивались, и восьмых классов осталось только два. Вот здесь мы и встретились – четыре подруги – я, Маша Дюдюнова, Зина Савельева и Вера Смирнова. Мы очень хорошо дружили до самого окончания школы. Трое из нас, кроме Зины Савельевой, пели в хоре. У Веры был хороший низкий голос, она пела вторым голосом в хоре и в наших домашних пениях. Все четверо мы составляли основу баскетбольной школьной команды и четверку на веслах. Спорт занимал большое место в нашей жизни.
В это время шли всякие преобразования в школах. Так наша 10-летняя школа должна была стать 9-летней. В классах вводились групповые занятия. Образовывались группы учеников, и им давалось задание. Отвечал один из группы. Сочинения сдавались в одном экземпляре от группы. Так, в нашей группе я занималась литературой и сочинениями, остальные девочки разделили другие предметы. Это было незаконно. Учить и писать должны были все, а отвечать – один. Но мы и все ученики делали как нам удобно. Поэтому я многие предметы просто не учила. Из-за этого получилось, что мне, всегдашней отличнице грозила по физике двойка, но по знакомству, физику преподавала наша дальняя родственница, она мне поставила четверку.
Мне интересно вспомнить, как в течение семи-восьми месяцев во мне произошли возрастные изменения. В девятом классе осенью 1929 года мне было 14 лет, а в феврале 1930 года исполнилось 15 лет. И за этот период я из девчонки превратилась в девушку. Это было очень заметно по изменению отношения ко мне окружающих, особенно мужской части. Валя Чичерин из нашего класса весной 1930 года мне сказал: «И откуда ты взялась такая?» А молодой учитель только в 1929 году поступивший к нам в школу, в 1930 году в меня влюбился. Эта история не имела с моей стороны продолжения.
По окончании школы я и мои подруги были заняты своим будущим. Маша и Вера уезжали в Москву к своим родственникам, Зина оставалась в Переславле и должна была искать работу.
А мне Шура сказала, что надо идти работать в сельскую школу. Дело в том, что наша 9-летняя школа была с педагогическим уклоном. В последнем классе нам давали краткие сведения о построении урока, по поведению в классе и мы даже давали пробные уроки. Шура сама ходила в РОНО (районный отдел народного образования), выясняла, где требуются учителя и, наверное, обсуждался вопрос о законности самостоятельной работы в 15 лет. В результате вопрос был решен положительно, и я получила направление в село Давыдовское для работы учительницей в первом классе.